Одна маленькая глава...

[lyona-l]

Это маленькая главка к Дешану - которая не скоро пойдет в текст, если пойдет, ибо она по сюжету из будущего.
Если кто-нибудь прочтет... интересно, какое будет впечатление. Само повествование в жанре фэнтези.
Комментарии приветствуются.


За окном маленькая птаха, замеченная мною ещё накануне, стала пробовать голос. На удивление звонко для такой крохи.
Было необыкновенно приятно лежать вот так, закрыв глаза и уносясь куда-то в полусне. Там мне удавалось взлететь над каким-то незнакомым лесом и речкой – и всё происходило так реально и ясно, что на некоторое время я был уверен, что мне это не снится. Стремительный, почти сумасшедший полет – как в детстве… Кажется, даже ветер свистел в ушах, и я всё летел вперед – чтобы потом нырнуть с огромной высоты прямо в море, навстречу стае летучих рыбок, ухватив на лету одну из них за хвост.
Давно я не видел столь безоблачных, ярких и счастливых снов. И даже утренняя песня милой серенькой птички, облюбовавшей дерево напротив окна, этому не мешала.
Плечо Алоши, почти такое же шелковое на ощупь, как ее любимое атласное белье, выскользнуло из-под моей ладони, и сон прервался.
Тихий шелест одежды. Я не стал открывать глаза, пока она одевалась – алвка всегда немного стеснялась своей наготы в этот момент. Даже не знаю почему, - в остальные моменты ее это почти не беспокоило.
Подождав немного, я спросил:
- Аль, ты уходишь?
- Спи…
Она легонько коснулась моей руки, а потом отвела в сторону прядь волос со лба. Алоша всегда очень любила перебирать мои волосы…
- Я скоро вернусь. Очень скоро. Я к соседке… Лежи пока, хорошо?
- Хорошо, - ответил я, поймав ее руку и прижав на мгновение к щеке. Почему-то ей хотелось, чтобы я ещё повалялся. Да пожалуйста! Когда это я отказывался? Я же ужасно ленивый…
Она тихо выскользнула, а я потянулся, как кот, и стал досматривать сон про море – может, это был уже и не сон. Но летучие рыбки пели и чирикали, морской прибой тихо шелестел голосом эйлской флейты, а мелодия-то пришла мне в голову только что. И я знал, что ее не забуду и запишу. Потом.
… Еле слышные шаги, легкие и быстрые, и вот уже рыжеватые локоны с горьковатым запахом осенних листьев щекочут моё лицо.
- А вот теперь можешь встать!
В ее голосе звучит радостное возбуждение и почему-то застенчивость. Совсем чуть-чуть.
Я притягиваю Алошу к себе, и на довольно долгое время всё уплывает куда-то в сторону, и ничего нет на свете, только мы с Алей, только чудесные, горящие страстью бирюзовые глаза, и гибкое упругое тело, и вишневый аромат кожи. Она лежит рядом, восстанавливая дыхание и машинально разглаживая ткань блузки – у меня не хватило терпения раздеть ее до конца.
- Ну вот, теперь уже я не хочу вставать… - говорит она. – Безобразие. Ты научил меня лениться. И получать от этого удовольствие…
- От чего получать удовольствие? – усмехнулся я, легонько проведя пальцем по ее груди.
- От всего…
Голос алвки прозвучал неожиданно серьезно и даже грустно.
- От каждой минуты. От чашки керы. От запаха цветов и от новой шали. От тебя. От жизни… Я, оказывается, раньше не умела радоваться жизни… так, как надо. Спасибо тебе, мой хороший…
Я даже не нахожу, что ответить, только целую в висок, где бьется голубая жилка. Может быть, это и есть лучший ответ.
- А сейчас я покажу тебе, зачем уходила…
Она выскальзывает из постели, струясь, как вода по гладкому камню или листья по ветру… так, наверное, умеют только алвки. А может быть, и эйлские женщины… Не знаю.
- Отвернись, - улыбается она, приводя в порядок то, что на ней осталось от одежды, и добавляя недостающее. Ну нету сил отвернуться. Не хочу!
- Вот, смотри…
На постель ложится такая же струящаяся сиреневая волна легкой ткани. Ее цвет мне что-то напоминает – далеко не сразу я соображаю, что больше всего цвет этот похож на мои собственные глаза.
- Попробуй одеть, - предлагает Алоша почти робко.
Вот чего ей захотелось! Я же тоже люблю делать подарки…
Это оказывается длинный шелковый халат, ласково и невесомо ложащийся на плечи – точно так же, как руки моей любимой женщины. Я мгновенно вскакиваю и облекаюсь в него – на ускорении, завязываю пояс и предстаю перед Алошей.
Каждый раз, когда она видит мои действия на ускорении, ее глаза восхищенно округляются, как у ребенка. Так приятно! И я радостно выпендриваюсь снова и снова.
- Вот… Будешь носить… если захочешь, - говорит Алоша. – Если тебе нравится. Чтобы не одевать каждый раз свои брюки с рубашкой… а то мне сразу начинает казаться, что ты сейчас уйдешь. Уедешь куда-то… исчезнешь.
Она улыбается, но прорвавшаяся в ее голосе боль заставляет меня, обняв Алошу,
взять на руки – как тогда, в порту.
- Мне очень нравится, - говорю я. – И я не исчезну. Я просто не имею на это права! Поверь мне. Я не хочу исчезать. И даже если уеду – я вернусь… Куда бы ни уехал – я вернусь отовсюду.
Это звучит как заклинание. Кого я заклинаю? Судьбу? Свою странную везучесть, которая бросает меня сначала на Порог, а потом каким-то непостижимым образом опять возвращает к жизни?
Но, быть может, уже хватит с меня подобных приключений? Не знаю… решать явно не мне. И не Алоше…
- Я вернусь, - повторяю я убежденно.
И почему-то мне кажется сейчас, что это так и есть. Ведь теперь к моей везучести добавится ещё ее любовь и ожидание. А это, быть может, как раз то, что способно порой спасти – там, где ничего уже больше не помогает?